Это был бесконечный день...
Нет-нет, Северус не расслабился, не откинулся на спинку кресла, он даже не переменил позы. Единственное, что выдавало в нем облегчение - это расслабленные кисти рук на подлокотниках кресла. Новый директор невольно проассоциировал себя с предшественником. Вот где этот голубоглазый кукловод размышлял. Вот где он продумывал свой каждый шаг. Где рубил сплеча, решал судьбы людей и магического мира. И нет смысла искать тайну его силы в этом резном столе, нет ее и на полках, где пылятся его изобретения, она не спрятана по углам в кабинете. Вся сила Дамблдора покоится с ним в могиле.
Снэйп вздохнул. Альбус был, пожалуй, единственным человеком, уважения которого ему хотелось достичь в свое время. Он достиг доверия, но не уважения и уж тем более не любви. Старик все равно относился к нему, как к неисправной вещи: и выкинуть нельзя, и доломать жалко. Уж лучше ненависть... Она как-то теплей. - и все же мастер зелий кривил душой. Он ощущал, что чего-то не достает в его жизни, будто какой-то ингредиент в зелье пропущен. И даже огромная школа с древними традициями этого "белого пятна" не закрашивает. Северус обрел почву под ногами, обрел даже какое-никакое признание, но все равно чего-то не хватало.
Тонкие пальцы методично и плавно ощупывали кончик пера. Сумрак вокруг сгущался, но директор не торопился зажигать свечи. Так было уютнее, теплее, темнее.... Пахло пергаментом, чернилами, пылью, зверобоем ( Надо его перенести, иначе он осыпется прямо на стол. Да и запах у него не самый приятный, пресный какой-то ), сывороткой правды и еще несколькими зельями. У Северуса был отличный нюх. Иногда ему даже казалось, что и людей он тоже определяет по нюху: хороший, плохой, расчетливый, наивный, умный, эмоциональный - все может подсказать нос.
И, может быть именно нюх подсказывал ему сейчас, что день все же не закончен. Директор скривил губы и отложил перо.